Знаменитый художник Уильям Кентридж показал на Авиньонском фестивале спектакль «Отрицание времени», в котором средствами театра иллюстрируются такие вещи, как, например, теория относительности

Каркасом спектакля стала лекция о свойствах времени, возникшая из диалогов с гарвардским физиком Питером Галисоном, который даже указан в программке как драматург. Кентридж — в пенсне и шляпе — читает лекцию сам. Кроме него на сцене находятся балерина и три сопрано. А также гигантские метрономы и десяток других хитроумных механизмов.

Кинетические скульптуры с велосипедными колесами, шестеренками, рычагами и рупорами не просто иллюстрируют теоретические тезисы (абсолютное время Ньютона или теорию относительности). Они задают направление рассказа.

Сюжет уходит, например, в конец XIX в. — расцвет колониализма и империализма, последнюю эпоху физического воплощения идей в больших механизмах. Один из них, «дышащая машина» — что-то вроде гигантского аккордеона, приводимого в движение поршнями, — напоминает Кентриджу о романе Диккенса «Тяжелые времена».

Другая линия ведет к русскому авангарду: гибкая чернокожая балерина с классической выправкой (Дада Масило) завернута в юбку-колокол, словно срисованную со страниц советского журнала «Кино-фот». Тело танцовщицы как будто следит за ходом мысли рассказчика. К примеру, когда Кентридж задумывается о возможности прокручивать время назад, появившейся с изобретением звукозаписи, он произносит последнюю фразу задом наперед. А балерина реагирует на это, синхронно прокручивая в обратном порядке только что исполненную хореографическую фигуру.

Разумеется, в «Отрицании времени» есть и политическое измерение. До того как возникла гринвичская система часовых поясов, гласит одна из историй Кентриджа — Галисона, все вокзальные часы Парижа и французских железнодорожных станций были привязаны к одному «материнскому» часовому механизму. Городские часы в колониях настраивались по часам метрополий, серьезно отклоняясь от географического времени. В конце концов это привело к мятежным выступлениям под флагами «Верните нам солнце».

Кроме прочего, «Отрицание времени» — камерная опера (в Авиньоне спектакль разместился на сцене оперного театра) с участием семи музыкантов и четырех солистов. Композитор Филип Миллер, который работает с Кентриджем уже более 30 лет, использовал в партитуре арии из «Видения розы» Вебера — Берлиоза, атональные ритмические вокальные упражнения и этническую музыку.

Каждый элемент синтетического действия настолько сложно устроен и тщательное продуман, что мог бы быть отдельным произведением. Многие объекты, собранные в «Отрицании времени», действительно побывали в выставочных залах либо в эскизе, либо в том самом виде, в каком оказались на сцене. Например, видеоряд и кинетические скульптуры были частью одноименной инсталляции Кентриджа на кассельской «Документе». В этом смысле «Отрицание времени» еще и авторетроспектива художника, представленная в занимательной театральной форме.